предлагаю Вашему вниманию очерк замечательного писателя искреннего ,мудрого человека... Ивана Чуркина!
Я читаю и перечитываю этот очерк снова и снова...
Переживаю снова и снова,каждый эпизод очерка....
Спасибо ,дорогой Иван Николаевич,
за Ваше подвижничество,помощь и просветительство
во славу национальной русской культуры!!!
Иван Чуркин
СОБИРАЕТ ДРУЗЕЙ АВЕРКИН
ЗАПИСКИ С ВСЕРОССИЙСКОГО ФЕСТИВАЛЯ ИМЕНИ А.П.АВЕРКИНА
(САСОВО РЯЗАНСКОЙ ОБЛАСТИ, ИЮНЬ 2011 ГОДА)
НА АВЕРКИНСКОИ ПРОУЛКЕ
Наша машина вылетает на дорогу, где справа и слева черноземные поля кудрявятся цветом синеглазки, лопушатся кабачками, а по березовым околоткам снуют люди – ягоды собирают. - Здесь время не властно, - бросает короткую фразу Дмитрий Дмитриенко, руководитель ансамбля «Россия», - это земля. - Суеты не приемлет, - вторит ему профессор Светлана Игнатьева. А мы с солисткой Москонцерта Таней Семушиной сидим, помалкиваем. Два часа назад мы с ней встретились после годичного перерыва у подъезда Сасовской гостиницы, и сразу же заторопился разговор, как было в прошлом году хорошо на фестивале Аверкина. Вспомнили Виктора Ивановича Темнова, из-за болячек который в этот раз не приехал на Рязанщину. Вспомнили Валентину Толкунову и ее песни на берегу Цны, среди ромашек и запаха разваристой картошки. Свету Бочкову, которая вот уже второй фестиваль не приезжает и не дает о себе знать. Добрым словом вспомнили Екатерину Семенкину, как она участвовала в открытии первого в России музея русской песни. Ее мужа – уважаемого Николая Васильевича Кутузова, и не подозревали, что через короткое время и он покинет белый свет. И, конечно, говорили о Зыкиной, ее ансамбле. Теперь вот молчим и прислушиваемся, о чем переговариваются Светлана Конопьяновна и Дмитрий Сергеевич. Впереди спешит еще одна машина, а в ней верный друг композитора Аверкина Галина Васильевна, певица Надежда Крыгина, собиратель народных костюмов Сережа Глебушкин, другие музыканты. - Мы только что вернулись из Италии с хором, - рассказывает Светлана Игнатьева. Она вместе с преподавательской деятельности в Гнесинке руководит еще и Государственным Северным русским народным хором. – Принимали нас великолепно, а я в Италии радовалась, что не пропали другие наши прославленные народные коллективы. - У нас с «Россией» возобновились гастроли, после смерти Людмилы Георгиевны были непростые времена, теперь музыканты воспрянули духом, и репетиции, и выступления стали добротными, - рассказывает Дмитрий Дмитриенко. Я согласился с ним, так как буквально месяц назад встретил ансамбль в Храме Христа Спасителя, где он выступал на вручении патриаршей литературной премии, и где Свиридов в исполнении ансамбля звучал отменно. Так, за разговорами и не заметили, как машина нырнула в голубоватые колокольчики, на проселочную дорогу, а там уж рукой подать до неказистой деревушки Шафторка. Вот здесь, в рязанско-мордовской глубинке, родился знаменитый Александр Аверкин, тот самый, что привел на побывку моряка, всполошил девкам сердца и на весь мир рассказал зыкинским голосом, «отчего в поселке у девчат переполох». Именно здесь, на прямом и широком порядке, поросшем высокой травой-муровой, стоит пятистенок, в котором родился и вырос композитор. Галина Васильевна рассказывала как-то, что приехала она в 1996 году вместе с дочкой Александра Петровича Мариной, другом Саши Александром Сергеевичем Тарасовым, руководителями района в Шафторку, долго блуждали по деревне в поисках родительского дома композитора. И нашли. Он по самые окошки врос в землю, но былой приветливости не утерял. Стекла окон поблескивали и рвались на волю из-за зарослей лопухов и полыни. Наличники крепко оберегали взгляд дома. Как долго он дожидался родных, даже намоленные иконки, разукрашенные по-рязански серебристой фольгой, берегли себя для такого случая. - Было такое состояние, будто дом Аверкиных только и ждал нас, когда же мы приедем, когда же мы придем. Мы в прямом смысле вырубали к нему проход, а когда узкая дорожка пролегла, под окнами обнаружили неширокую завалинку, присели на нее, взгрустнули. И тогда положила я в платок горсть земли с завалинки родного дома, чтобы отвезти ее на могилку Александра Петровича. Хотя бы горсть той земли, которую он безмерно любил, про которую он написал в песне: "ведь любовь моя ко всей России от земли рязанской началась!" Как долго он дожидался родных, даже намоленные иконки, разукрашенные по-рязански серебристой фольгой, берегли себя для такого случая. И думать тогда не думали, что настанет время, и родительский дом Александра Петровича Аверкина вновь посмотрит чистыми окнами на улицу, где смеялась и плакала деревенская гармонь в руках шафторского молодца, где, перегоняя друг друга, неслись припевки на все стороны, где потом по этой вот улице неохотно шли мать и сын, собрав нехитрые пожитки в узлы, на большак, чтобы уехать в столицу зарабатывать кусок хлеба. - Не думала я, что дом Саши вновь поднимется, и заскрипит калитка, впуская каждого, кому дороги аверкинские песни. Именно так думал Николай Израйлит, бывший руководитель города Сасова, когда задумывал провести первый фестиваль имени Аверкина. Тогда нашлось такое количество скептиков, что и сам Николай Соломонович временами сомневался: а правда, то ли я делаю, кому это нужно, когда в стране людям ниработать негде, ни есть не на что. А его Людмила Зыкина поддержала и приказала, чтобы не сомневался. Мало, что фестиваль состоялся, скромно сначала, в городских масштабах, так глава города подбил людей, и всем миром восстановили дом композитора в пятидесяти километрах от Сасова. И вот теперь мы в четырнадцатый раз приехали в Шафторку, именно отсюда берет свое начало песенный фестиваль. Ох, как поредели плотные былые ряды местных старух и стариков. Многие из них знали, дружили с Сашей Аверкиным, а теперь… А теперь десяток бывших деревенских красавиц еле-еле принесли себя на аверкинский проулок и сели на скамейки. Одну бабушку мы встретили на подъезде в деревню, предлагали подвезти. - Тороплюсь я, - не сбавляя шага, ответила та, - гостей встречать. Так и семенила старческими ногами в сторону дома Аверкиных. С другого конца деревни два молодых красавца на руках несли к дому композитора согбенную старушку. - Не смогли остановить, с вечера платки примеряла, какой одеть, - рассказали парни потом. – Это бабушка наша, она ходить не может, только что инсульт случился, но приказала: несите на руках, я еще Шурке молодой под гармонь припевала. Это как же я буду дома сидеть? И старухи вместе с приезжими певцам, певицами рассматривали фотографии, что развешаны по восточной стене дома и рассказывают о тех, кто когда-то был здесь, гладили стволы березок, что посадила в свой первый приезд Людмила Зыкина. - Какие выросли, а тень какая, солнышко не страшно, - усаживались под березками местные жители, оберегая почетные места гостям. А почетные гости во главе с Галиной Васильевной Аверкиной ходили по широкой избе, останавливались возле давних фотографий, где композитор совсем молодой, с гармошкой в руках, а возле него рой девчат, возле икон в красном углу – иконы домашние, пред которыми молилась бабушка Варвара и под которыми пела свои любимые песни. На коленях лежала Сашина голова, и бабушка, поглаживая шелковые волосы, вела его голосом в широкие луга, в чужие судьбы, в людскую радость и людское горе. Как потом не вспомнить этот чудный голос и не откликнуться своей чуткой душой. Душой мастера, поэта, композитора. Потому и получились у него не песни – сказы души, где музыке и мыслям просторно, мудрственно. Потому, когда на аверкинский проулок вышла заслуженная артистка России Надежда Крыгина, а в руки взял баян Дмитрий Дмитриенко, люди сначала замерли, а потом подпевали артистке, не вслушиваясь: правильно поют или нет. Сердца по-другому не могли. Как не смогли они не вторить Светлане Игнатьевой и Татьяне Семушиной – неизменным уже на протяжении четырнадцати лет участницам фестиваля, чьи голоса в Сасове стали родными и любимыми. Как не смогли смолчать и не ответить на лукавые частушки Сергея Глебушкина да на чистые, родниковые голоса детей, что приехали попеть к Аверкину его песни. Шумят на ветру зыкинские березки. Бродит по шафторской улице аверкинская песня. Прислушивается деревня к голосам, приостанавливает свой бег прозрачная Цна. Замирает русское сердце России.
РУССКИЙ КОНЦЕРТ СРЕДИ РУССКИХ БЕРЕЗ
Стало традицией на фестивале - в первый его день гости обязательно приходят в Сасовский музей русской песни. И в этот раз прямо из Шафторки все направились в старинный особняк, что уютно расположился на центральной городской улице. То ли так сложились обстоятельства, то ли умственный купец, что построил дом, предначертал ему долгое будущее, только двенадцать лет назад местные власти выбрали этот двухэтажный особняк под необычный музей. Их много по Руси – исторические, литературные, краеведческие музеи. У нас, например, в Нижегородчине есть музей камня, музей вишни, музей самоваров, а в стране-то других разных не счесть, в Сасове же решили и создали музей русской песни. А как по-другому? Из рязанской стороны полетела мелодия «Прощание славянки», что сочинил на века военный музыкант Агапкин. Из этих мест Митрофан Пятницкий привез в Москву крестьянок, что зарождали историю прославленного хора. Отсюда начиналась творческая жизнь композитора Новикова. Скопинский район до сих пор считает своей кровной родственницей Зыкину. А уж какую славу принес сасовской стороне Александр Аверкин, говорить излишне. Так вот здесь, в Сасове, двенадцать лет назад и состоялось открытие музея русской песни. Помню, как волновался мэр города Николай Израйлит тогда. Не забыть, каким ярким и солнечным выдалось июньское утро, когда горожане торопились к началу важного события. Виктор Иванович Темнов радовался, словно ребенок. Мы стояли в тени под тополем, Виктор Иванович нервно курил, а я приставал и приставал: чего, мол, так тревожно? - Да не тревожно, волнительно. Не думал, что в честь русской песни и Саши Аверкина мы будем музей открывать. Все утро вспоминал его маленькую комнату в бараке, где он вместе с материю поселился, приехав в Москву. Стояли две кровати и табуретка между ними. Сядем втроем: Аверкин, Зыкина и я, на табуретку поставим чашку с квашеной капустой, едим и поем. Тогда мы и ведать не ведали, что у каждого будет своя музыкальная судьба… А теперь вот музей. Не забыть, как в летнем платье из ближайшей гостиницы на открытие музея шла Зыкина. Одиноко шла, не поднимая головы, а люди расступились и начали аплодировать певице. А больше всех, помню, волновалась Галина Васильевна Аверкина. Она, человек податливый на доброту, старалась улыбаться, всех подбадривала, а в глазах стояли предательские слезы. Скажите, как можно по-другому, когда и жизнь продолжается, и Сашины песни звучат, и такие люди собрались, а главного виновника события нет, и больше не будет. Директор музея Ольга Зарубина вспоминала потом, как рано утром в день открытия музея из окна гостиницы лился зыкинский голос: - Мы приросли к месту: Зыкина не пела, а будто молитвой осеняла место, куда потом будут приходить и взрослые, и дети, чтобы хоть на короткое время прикоснуться к русской песне. Вот и гости фестиваля каждый год приходят сюда и не отходят от экспонатов. Нет, не верно написал: здесь не экспонаты – здесь частички жизни прославленных людей. Концертные платья и личные вещи Зыкиной. Александра Стрельченко, Валентина Толкунова, другие русские певицы дарили музею свои подарки. Здесь пластинки, книги, афиши и множество автографов, вплоть до автографов Лидии Руслановой и Сергея Лемешева. Конечно же, основной фонд составляет песенное наследие Александра Петровича Аверкина, что любовно передала музею Галина Васильевна. И в этот раз вместе с внучкой композитора Машей Никитиной они приготовили необычный подарок – фильм, снятый Машей, где современный разговор о сегодняшней непростой судьбе русской песни. На втором этаже, в уютном гостином зале, участников фестиваля ждали местные литераторы. Они всегда собираются здесь, читают свои стихи, стихи Аверкина. Руководит всем известный рязанский поэт Владимир Хомяков, стоявший у истоков фестиваля. И вот здесь, в гостиной, которая помнит голоса многих певиц, композиторов, поэтов и писателей, дирижеров, состоялся премьерный показ фильма «Русская песня. Двадцать первый век», снятый внучкой Аверкиной Марией Никитиной. О чем эта лента? О России, талантливом в ней человеке. О песне, идущей от сердца к сердцу и о современном отношении к национальному искусству. С экрана говорят Светлана Игнатьева, Татьяна Семушина, другие известные мастера песни, а в зрительном зале сидят и переживают… Светлана Игнатьева, Татьяна Семушина, другие известные мастера песни. Невзирая ни на что, они продолжают оберегать жанр и дарить слушателю минуты торжества народной песни. Потому так трогательно принимаются «Вы куда летите, лебеди?», музыку к которой написал Александр Аверкин, а стихи Виктор Боков. Это песня стала визитной карточкой Т.Семушиной, и не обходится ни один фестивальный концерт, чтобы сасовцы и гости не требовали исполнить именно эту песню. Потрясение (другого слова не подберу) испытали все, когда заслуженная артистка России Надежда Крыгина исполнила «Песню о детстве», к которой и музыку, и стихи написал Аверкин. Об этой песне предстоит отдельный разговор, а пока скажу только, что певица несла ее бережно и волнительно, как родного дитя передавала из рук в руки. Принимая, мы, слушатели, волновались не меньше, чем Крыгина, – она каждого сердца коснулась. Каждый раз так: в музее русской песне музыка вызывает на разговор, на размышление о судьбе русской песни. Казалось бы, этого быть не должно, но вековые наши музыкальные корни подрубаются, и исчезает на нет русский голос с радио, телевидения, журналов, дисков, а в замен подается продукт, на котором нечестные и нечистоплотные деньги делают. Вспомнили мы и слова Лидии Андреевны Руслановой, которая однажды сказала: «Русскую песню пропеть, как в храме помолиться». Молились мы и в музее русской песни в Сасове, и в Шафторке, и на большой городской поляне, где предстоял необыкновенный концерт. Русский концерт среди берез, среди народа, среди жизни.
ЖИТЬ ПО СОВЕСТИ
Удивительная судьба у песен Александра Аверкина. Мимо них не прошла ни одна талантливая женская душа, а была соучастницей, художницей того действа, которое придумало сердце композитора в соавторстве с поэтом. Чаще всего у Аверкина получалось, что песенная исповедь идет от женского лица, редко в его кладовой появлялись чисто мужские песни. Откуда такое? Отчего так? Знать сердце женщины не каждому дано. Это бездонный, совершенно не объяснимый мир. Знать сердце русской женщины – надо прожить жизнь искренне, откликаясь на все ее повороты. А жизнь эту Александр Петрович изведал с детства. Оставшись без отца, он видел синеватые узелки вен на бабушкиных руках, слышал, как украдкой даже от себя самой она стонала от усталости, но лицо для внука всегда оставалось приветливым и радостным. Он видел, как припухали от слез глаза матери – молодой вдовицы, а слышал только радостный голос. Он знал, как тяжело живет его родная послевоенная Шафторка, но собирались по вечерам женщины и вместо того, чтобы жаловаться, начинали петь. Их много, этих непростых женских судеб, вылилось в музыку Аверкина. Он начинал с них, радостных и тревожных, он и заканчивал свой земной полет ими же, радостными и мудрыми. Вспоминаю 1995 год. Москва, Колонный зал Дома Союза. Союза, как такового, уже не было. Москва и ставшая нищенкой Россия бедствовали, не знали, какой посох будет покрепче и куда идти с сумой за куском хлеба. Крепкий народ остался обобранным, опустошенным, нищим. И в это время приходит к Аверкину пора песен, совсем не похожих на созданные им ранее. Юбилейный вечер композитора собрал многочисленных друзей и поклонников, просторный зал Дома Союза ломился от народа. Все сомнения – придут ли люди? – отпали сами собой, хотя многие деятели искусства пинали тогда ногами русскую песню. Двери концертных залов на тысячу запоров были закрыты перед теми исполнителями, которые еще вчера составляли злато и серебро национального искусства. На этом вечере впервые прозвучала песня Александра Аверкина «Падают листья». Вместе с ансамблем «Россия», под баян Александра Петровича, с листа пела Людмила Зыкина. Я смотрел из зрительного зала на эту пару, и перед глазами стояла одна фотография – молодой Аверкин, молодая Зыкина в воинской части. Их окружили солдаты Таманской дивизии и затаили дыхания: льется, тревожа и волнуя, письмо солдата к матери. Даже тогда, в те давние времена, два молодых сердца могли взволновать другие молодые сердца, а вот сейчас Зыкина и Аверкин не волнуют слушателя – они молитвенно подводят итоги жизни: Всем, кто дружил со мной, Люди, спасибо. Это вам сердце мое говорит. В репертуаре была похожая исповедь: «А я лишь теперь понимаю, как надо любить и жалеть, и прощать, и прощаться». Спето было гениально, а в аверкинской молитве голос не набирает высоты, не плещет раздольем – затаенная грусть мудро и справедливо разливается благодарением. Эта песня никого тогда не оставила равнодушным. Я видел, как склонены были головы музыкантов, как опустил дирижерскую палочку Николай Степанов, как беззвучно повторяла вслед за певицей слова песни моя соседка. И только два человека гордо и открыто смотрели в зрительный зал со сцены – Зыкина и Аверкин. А потом прошло несколько лет, и я услышал молодую солистку Москонцерта Татьяну Семушину. Она без сопровождения спела «Вы куда летите, лебеди?» и буквально разорвала сердца простором и щемящей тоской. Не думал тогда, что и эта исповедь женщины написана Александром Петровичем. Мы сидели после концерта с Таней, и мне было интересно, откуда она, кто она. И спросил тогда ее: имеют ли бабушки-дедушки отношение к музыке? - Мое наследство – две гармони. Оба деда были душевными гармонистами, но свою судьбу с творчеством связала только я. Корни мои вятские по обеим линиям. Каждое лето связано с бабушками, сенокосом, перелетом с Дальнего Востока, где мы жили, в Вятскую губернию. Семья военная, папа – летчик, мама – педагог. Мама пела в любительском хоре. Я частенько ходила на репетиции. Как не спросить молодую красивую девушку, почему ее душа потянулась к народной мелодии, на ней теперь ох как тяжело имя сделать. - То, что голосистая, стало понятно в детстве… Голос низкий, объемный, и как-то сразу были предложены народные песни. С 4 лет на сцене. В меня всегда верили как в певицу, и так случилось, что вопрос выбора профессии у меня не стоял. А народная песня - просто есть ценности, которые дороги и проживаются поколениями и каждым лично. Любая авторская песня, попав в душу, имеет шанс стать народной. Но без педагогов-то куда? - Своему вступлению на профессиональную творческую дорогу я обязана Татьяне Леонидовне Отинко. Это мой первый необыкновенно талантливый педагог, певица и очаровательная женщина. Потом меня учила бесконечно одаренная певица-актриса, душевный друг Любовь Александровна Конаныкина. Благодарна обеим за мое воспитание в течение моей учебы в школе, в музыкальной школе и музыкальной школе-гимназии в г.Спасске-Дальнем Приморского края. Затем было училище искусств в Кирове и бесконечно заботливая, трогательная моя Галина Александровна Насонова. Дорога привела потом меня в Москву, в академию им.Гнесиных, где встретила меня обожаемая всеми Светлана Конопьяновна Игнатьева. Учитель, наставник, руководитель трио «Лада» и просто прелестная одухотворенная женщина. Таня рассказала мне тогда о своих кумирах – эталонных певицах в жанре народной песни. - Есть великие исполнители, с которыми нельзя не считаться, и те, кто волнует душу, - звонкая, проникновенная Лидия Русланова, богатая природой песня-Родина Л.Г.Зыкина, нежная, тонкая, но стойкая и открытая Марина Крапостина (солистка Кубанского казачьего хора), глубокая Ольга Воронец и настоящая Анна Герман. Спросил я тогда ее и о том, не боится ли Таня включения в свой репертуар песни знаменитых певиц. - Боюсь... Когда предыдущее исполнение проникновенно и убедительно, то невольно хочется подражать, и даже если не хотел, нет-нет да и услышишь мелькнувшую знакомую нотку. Правда, когда проживаешь эту эмоцию, когда песня зеркалит твое чувство, транслирует его, то эти нотки становятся твоими - родными и сердечными. Скорее всего, так. Если по-другому, то вряд ли бы известные музыкальные коллективы приглашали молодую певицу в свои программы или предлагали сопровождение в ее сольных концертах. - Да, мне повезло, я с огромной благодарностью работаю с Ярославским оркестром народных инструментов «Струны Руси», Государственным оркестром национальных инструментов (г. Элиста),
Государственным академическим ансамблем «Россия» им. Л. Г. Зыкиной, Костромским оркестром народных инструментов, Вятским оркестром им. Ф. И. Шаляпина (г. Киров). Государственный академический оркестр народных инструментов им. Осипова. Особая признательность заслуженному деятелю искусств России Евгению Викторовичу Агееву и его дружному коллективу «Струны Руси». С радостью встречаюсь с этими музыкантами! Общее дыхание, волнение и проживание образа, мягкий юмор и отзывчивость, высокая собранность и профессионализм превращают совместную работу в удовольствие. Таня рассказала мне, что ей легче выступать перед поколением ее родителей. Это поколение соскучилось по таким песням, оно на них выросло и никому никогда не даст в обиду. А еще сказала так: «Считаю своим талисманом песню А.Аверкина и В.Бокова «Вы куда летите, лебеди?». В ней хватает места простору и чувствам, в ней бьется сердце русской женщины». Это верно, это так и есть, не случайно именно эта аверкинская песня привела Татьяну Семушину к яркой победе – Союз писателей России присвоил ей звание лауреата премии «Имперская культура». - Это заслуга моего любимого Александра Петровича Аверкина. Никто так не чувствует женскую душу, как этот изумительный композитор, - поведала мне певица. И в последней песне Аверкина, премьера которой случилась этим летом на родине Александра Петровича, летела женская душа. Он не услышал песни и никогда не услышит, зато люди, пришедшие, приехавшие на фестиваль в Сасово, были полонены голосом заслуженной артистки России Надежды Крыгиной. Песня о детстве. Так просто и обыденно назвал ее Александр Аверкин. Он просто и обыденно в стихах поведал осеннюю картину, где вслед за клином журавлей взмывает в высь женское сердце и никак не хочет прощаться с уходящей молодостью, с голубым небом, с ромашковым полем. По совести жил композитор. Именно так. Само слово «совесть» изначально требует единства: вместе с друзьями, близкими людьми совместно нести весть людям. Но только всегда весть добрую, раздумную, молитвенную. Кого взять в попутчики? Конечно же, русскую женщину.
ДУША ГРУСТИТ ПО НЕБЕСАМ
Эту строчку из стихотворения Сергея Есенина мне пришлось вынести в подзаголовок к еще одной странице четырнадцатого фестиваля имени Аверкина не случайно. И этим летом, как всегда, город Сасово многочисленными семьями под вечер собрался в парке – на широкой поляне, окруженной березами. Здесь, по традиции, проходит заключительный концерт фестиваля. Стар и млад в перемешку с творческими коллективами вспоминают своего знаменитого земляка и поют его песни. На этот раз, не мне одному так показалось, на сасовской песенной поляне было особенно радостно, по- родственному сердечно и душевно. Все бы так и было, не случись чуда. Как только со сцены ушел шумный знаменитый коллектив, превративший народную песню в ритмичную веселку, как только на сцену вышли сасовские дети и запели аверкинскую песню, откуда – не знаю, да и никто не заметил этого момента – над сценой появился белый голубь и, кружась, присел на звуковую аппаратуру. Присел, встрепенулся и обратил свою голову на поляну, туда, где плотным кольцом стояли горожане, сидели старики и старухи, приплясывали дети. Он дождался выхода Светланы Игнатьевой и Татьяны Семушиной, дождался первых аккордов аверкинской песни о белоснежной вишни, взметнулся в высь и осторожно опустился на краешек портрета Александра Аверкина, что торжественно и радостно парил над сценой. И певицы, и зрители не могли без волнения смотреть на эту картину. - Душа Сашина с нами, - произнесла одна из зрительниц, и ее слова потекли по поляне от человека к человеку, от сердца к сердцу. Вспоминаю, как от сердца к сердцу шли слова в Москве, в зале имени Чайковского, где хмурым февральским вечером шел большой концерт в честь Аверкина. Людмила Зыкина тогда вспоминала (иногда включаю диктофонные записи с того вечера): - С Александром Аверкиным познакомилась, когда о нем, как и обо мне, никто ничего не знал. Он никогда не расставался с баяном, писал песни. Услышал мой голос, тогда я работала в хоре Всесоюзного радио у Николая Васильевича Кутузова, и прислал мне свою песню. Это была «На побвку едет молодой моряк». Именно с этой песни все в стране узнали Зыкину. А потом были «Мама, милая мама», «Жду я тебя». Вместе с Аверкиным мы объехали многие гарнизоны, солдаты тепло принимали наши песни, их постоянно передавали по радио. Обо мне заговорили как о хорошей певице, об Аверкине - как о прекрасном композиторе. Сотрудничество переросло в дружбу. И однажды Саша мне говорит: «Знаешь, выходи за меня замуж». Я бы вышла, ответила ему, только ведь я собственница, а ты человек влюбчивый, будешь засматриваться на других. Я не прощу. Хорошей женой ему стала Галя, которая многое прощала, многого не замечала и создавала Саше все условия, чтобы из-под его рук выходили в народ такие чудесные песни. Наши, русские, они сразу же становились народными, потому их до сих пор поют люди и поют с удовольствием. Было время, когда я отказывалась исполнять его пени. И это мне не нравилось, и то не подходило. То слова не такие, то музыка не яркая. Он всегда звонил и спрашивал: «Ну, а эту песню ты будешь петь?» И я соглашалась, когда видела, что в песне есть мудрость, есть место голосу, чувствам. Я очень благодарна ему за свою судьбу и за то, что он берег и хранил русские корни в любом своем произведении. Виктор Иванович Темнов, композитор, народный артист России: -С Сашей мы познакомились очень давно. Наши бараки, в которых жили наши семьи, стояли рядом друг с другом. Его привезла из рязанской деревни в Москву мама, спасала сына от голода. Он замечательно играл на гармошке и очень хотел учиться музыке. Я привел его в училище и упросил преподавателей принять. Приняли. Он не знал баяна, не знал нот, но был упорным парнем. То, что нам приходилось осваивать несколько месяцев, Саша Аверкин постигал за недели. Через год он уже выдал песню о целине, которую пел самодеятельный хор, а чуть позже вся страна услышала веселую историю о молодом моряке. Славный это был человек, любящий людей. Он мог, слушая русскую песню, горько заплакать и молчать несколько дней. Так его трогали слово и народная песня. Николай Дроздов, телевизионный ведущий: - Знаете, сегодня душа получила слабинку. Взрослый мужик, а поймал себя на мысли, что я с колыбели слушал песни Аверкина в исполнении Зыкиной. Смешно? Но что же поделать, если вот так сегодня. Каких только стран я не увидел за свою жизнь, а душа не зациклилась на иностранном. Люблю романсы, народные песни. Люблю такие песни, которые не портят шедевры, созданные народом, а вносят свою изюминку в наш фольклор. Их и слушать приятно, и петь одно удовольствие. Сожалею только об одном, что ничего народного на дисковых и кассетных развалах никогда не найдешь. Жаль, очень жаль. Людмила Николаева, народная артистка России: - Когда Людмила Георгиевна предложила мне спеть в сегодняшнем концерте «Жду я тебя», мне просто было неловко отказать ей, моему кумиру и моему учителю. Эта песня получила известность в шестидесятые годы только благодаря Зыкиной, и спеть ее так, как пела она под аккомпонемент Аверкина своим молодым, неповторимым голосом, я никогда не смогу. Поэтому все цветы, подаренные мне зрителями, принадлежат только Зыкиной, только Аверкину. Мне было приятно сегодня от сознания того, что Рязанское землячество в Москве активно живет, действует, собирает большие залы, чтобы напомнить русским людям о том, что они русские люди и жить должны, бережно храня наши национальные традиции, наши сказки, былины, песни. От этого никто еще не стал хуже, от этого ни одна душа не зачерствела. Передать бы это теперь молодому поколению, совсем бы по-другому жили. А молодежь шесть часов не отходила от сцены и пела вместе с Надеждой Крыгиной, Василием Овсянниковым, Прохором Шаляпиным, Светланой Игнатьевой, Татьяной Семушиной, ансамблем «Россия» имени Зыкиной, Рязанским народным хором, многочисленными коллективами со всего нашего Отечества песни своего земляка. Три раза бисировалась «На побывку едет молодой моряк», и только после этого взмыл в полночь голубь. Думаю, не надолго - до следующего фестиваля в старинном городе Сасове, что на Рязанщине, где власти местные, где люди русские оберегают память о звонкоголосом Александре Аверкине и передают ее новому поколению.
Иван Чуркин 
