КОМПОЗИТОР АЛЕКСАНДР АВЕРКИН
     
    Главная » Архив материалов
    Гонимая русская песня
    В марте, когда даже в Год молодежи почти никак не празднуется Всемирный день поэзии, мы отметили в ЦДРИ 90-летие Алексея Фатьянова. Вот уж у кого жизнь нелегко складывалась. Был во время войны в штрафной роте, получил ранение, потом, на вершине песенной славы, был исключен из Союза писателей и даже попал в постановление ЦК КПСС, в котором его лиричнейшая песня «Три года ты мне снилась» была обозвана «кабацкой меланхолией». Да половины этих фактов хватило бы любому сочинителю из ряда, утвержденного каналом «Культура», чтобы сделать его героем всех программ. Но только не русского витязя песни!
    Многолетняя и намозолившая глаза заставка канала «Культура», где перетекают друг в друга античные, западноевропейские и дворцовые скульптуры, точно отражает его направленность и установку: как можно меньше самобытной, исконно русской культуры и многонационального фольклора России. На вечере Фатьянова я сказал о том, что веду уже третий вечер подряд великих творцов исконной русской песни – Виктора Бокова, Александра Аверкина, Алексея Фатьянова. Зал всегда битком, люди идут, как на праздник, которого их лишают в эфире. Всем трем творцам посвящены музеи: в Язвицах Сергиево-Посадского района – Бокову, в Сасове Рязанской области – Аверкину, в Вязниках Владимирской области – Фатьянову. Получается, что весь народ, весь русский полк идет «не в ногу», а вот Эрнст, Паухова на «Культуре» и иже с ними, включая кремлевских покровителей (а на ТВ страшный застой, смены кадров нет и не предвидится за «победы» на выборах, должно быть!), идут «в ногу». Просто оторопь берет...
    Алексей Фатьянов совершил главный творческий подвиг: связал певучую нить веков и вернул так называемую советскую массовую песню к ее самобытным корням. Недаром суровый Ярослав Смеляков, которого поклонником песенок никак не назовешь, написал одно из лучших стихотворений, посвященных Фатьянову:
    Мне во что бы то ни стало
    надо встретиться с тобой,
    русской песни запевала
    и ее мастеровой.
    Обычно этой строфой и ограничивается цитирование, но Ярослав Васильевич дальше дает законченный образ Фатьянова:
    Володимирской породы
    достославный образец,
    добрый молодец народа,
    госэстрады молодец.
    Некоторые русские критики – борцы с эстрадностью в поэзии посчитали последнюю строчку чуть ли не принижением Фатьянова, а Смеляков, как державник, вкладывает в характеристику только положительный смысл: на госэстраде должны царить вот такие добрые молодцы из народа! Он знал, что утверждал, потому что еще философ и богослов русского зарубежья Георгий Федотов писал про «теснейшее слияние русско-еврейской интеллигенции не только в общем революционном деле, но и во всех духовных увлечениях, а главное, в основной жизненной установке: в пламенной беспочвенности». Эта «пламенная беспочвенность» стала знаменем массовой культуры, пронизала все электронные СМИ, которым не нужны замечательные творцы, любимые народом. Зайдите на сайты Аверкина, Зыкиной, других хранителей русской песни: люди просто стонут, что лишены возможности слышать ее. На официальных концертах поет только Надежда Бабкина (недавно выскочила с ансамблем и запела «Конфетки-бараночки» – песню, которую и в годы НЭПа не в каж­дом порядочном заведении вопили) да Надежда Кадышева, которая тоже предала русскую песню и поет все более примитивную попсу на три ноты. А на трех упомянутых вечерах торжества гармонии и поэзии ярко пели молодые, по-настоящему талантливые исполнители – Надежда Колесникова, Елена Калашникова, Анна Сиднина, Светлана Ильина, Ольга Чиркова, трио «Март» студии Александра Васина. Не называю признанных мастеров – этим бы талантам помочь пробиться сквозь местечковую, затхлую атмосферу ТВ.
    Так что не Искандер и другие «метропольцы» – гонимые да пострадавшие, а вся русская культура, бессмертная русская песня.


    Прошедшее – в настоящем
    «Жизнь, где бы ни сказалась; правда, как бы ни была солона; смелая, искренняя речь к людям в упор – вот моя закваска, вот чего хочу и вот в чем боялся бы промахнуться», – так написал критику В.Стасову Модест Мусоргский, который родился 20 марта 1839 года, 170 лет назад, в имении родителей в селе Карево Торопецкого уезда (ныне Куньинского района) Псковской губернии. Скромное имение находилось в озерном, довольно живописном, но скудном краю. «Няня, – писал Мусоргский в «Автобиографической записке», – близко познакомила меня с русскими сказками, и от них я иногда не спал по ночам. Они были тоже главным импульсом к музыкальным импровизациям на фортепиано в то время, когда я не имел еще понятия о самых элементарных правилах игры на фортепиано».
    Мать его, Юлия Ивановна, была хорошо образованна, и первые музыкальные навыки он получил от нее. Когда ему исполнилось 10 лет, отец отвез его в Петербург учиться. С отроческих лет Модест Петрович ищет поприще служения Отечеству. В 1856 году он окончил курс в бывшей Школе гвардейских подпрапорщиков, недолго служил в лейб-гвардейском Преображенском полку, потом в Главном инженерном управлении, в Министерстве государственных имуществ и в государственном контроле, но не оставлял занятия музыкой. Музыкальный кружок Балакирева – «Могучая кучка» патриотов России – оказал огромное влияние на артистическое развитие Мусоргского, прояснив ему его настоящее призвание. Он начинал с малых форм, но известность ему принесла опера «Борис Годунов», поставленная на сцене Мариинского театра в Петербурге в 1874 году и сразу же признанная выдающимся произведением в музыкальных кругах. Это была уже вторая редакция оперы, значительно измененная драматургически после того как репертуарный комитет театра забраковал ее первую редакцию за «несценичность». В течение десяти последующих лет «Борис Годунов» был дан 15 раз, но затем… снят с репертуара. В Москве «Борис Годунов» был поставлен впервые на сцене Большого театра в 1888 году, когда композитора уже не было в живых.
    Это говорит о том, что первые удары судьбы и рутины посыпались на гения смолоду по поводу самого известного в мире его произведения. В сюжетах из отечественного прошлого, из великой русской литературы, прежде всего Пушкина и Гоголя, искал он ответа на животрепещущие вопросы современности. «Прошедшее в настоящем – вот моя задача», – писал он Стасову, работая над «Хованщиной» – оперой из времен стрелецкого бунта. Литературного произведения, которое могло бы послужить основой для либретто столь широко задуманной оперы, не находилось, и Мусоргский решил сам сочинить сюжет. Параллельно с «Хованщиной» Мусоргский сочинял еще одну оперу. Это была «Сорочинская ярмарка» по Гоголю, которая свидетельствует о неиссякаемой, несмотря ни на какие страдания, любви Мусоргского к жизни, о его влечении к простой человеческой радости.
    Мусоргский был человеком необычайно впечатлительным, увлекающимся, мягкосердечным и ранимым. При всей своей внешней уступчивости и податливости он был чрезвычайно тверд во всем, что касалось его творческих убеждений. Пагубное русское пристрастие, которое наиболее сильно проявилось в последнее десятилетие жизни, приобрело разрушительный характер для здоровья Мусоргского. После ряда неудач по службе и окончательного увольнения из министерства он, признанный композитор, был вынужден жить случайными заработками и благодаря поддержке друзей. Композитор скончался 16 (28) марта 1881 года в военном госпитале, куда был помещен после приступа белой горячки. Единственный прижизненный (и самый известный) портрет Мусоргского был написан Ильёй Репиным там же – всего за несколько дней до смерти композитора.

    Присосаться к классике
    Международный день театра отмечается 23 марта. Некоторые новые постановки в марте вызвали недоумение и породили непреходящие вопросы: зачем уродовать классику, спекулируя на великих именах? В Костроме, на уникальном театральном празднике, где на протяжении десяти дней игрались только пьесы нашего первого драматического писателя, показали «Женитьбу Бальзаминова» режиссера Валентина Варецкого, посталенную в Московском областном театре драмы, носящем имя самого А.Н.Островского. Всех шокировало поголовное раздевание до панталон всех – от Маши до мамаши, а еще – огромная кровать на пандусе, в которой жених, еще только выбирающий невесту, со всеми претендентками успел полежать. Гениально выписанный характер опошлен, низведен до примитивной похоти. Она в спектакле свойственна всем, особенно сексуально озабоченной прислуге Химке, с которой здесь чего только ни вытворяют. И музыкальный ряд подобран соответствующий: «Наши жены – пушки заряжены…» Китч – с гордостью аттестуют свое творение создатели. Сейчас этим словом стало возможно оправдывать все на театре – откровенную безвкусицу, бессмыслицу, глупость. Бедного – вот уж действительно – Мишу Бальзаминова играет Андрей Погорольцев, исполнитель явно не бесталанный, но начисто и сознательно лишенный наивности, простодушия, чистоты. Эти качества, ценимые Островским, похоже, нынешним хозяевам сцены непонятны.
    Все новостные канала облетела культурная новость: театр балета Бориса Эйфмана дал только один показ на сцене Александринского театра премьеры балета «Онегинъ.Online». Отвечая на вопрос журналиста, Эйфман сказал, что приставка «Online» в названии призвана подготовить зрителей к тому, что они увидят не совсем то, что прочли в романе Пушкина. Вернее – совсем не то.
    «Люди приходят на мои спектакли, ожидая увидеть уже известную историю. Но у меня балет, и к тому же про современных Татьяну и Онегина. История охватывает период примерно от 91-го года до наших дней. Я хочу подготовить людей к тому, что они увидят», – уточнил Эйфман. Сразу после премьеры в Петербурге театр поедет с гастролями по городам мира, профанируя русскую классику. Там именно такого и ждут. Как же! – Онегин в малиновом пиджаке, вместо возвышенных отношений – разборки. Дуэль Онегина с Ленским – пошлая ресторанная драка, а Татьяна выходит замуж не за боевого генерала, а за банального олигарха. Боже мой, какая скука!
    В новостях у Флерковского на канале «Культура» принялись расписывать достоинства новой постановки совсем не в пушкинских тонах: «Евгений Онегин под музыку группы «Автограф» поставлен за большие деньги. За кулисами все, как на модном показе – четыре переодевания. Новое прочтение: Татьяна в наше время – странная девушка». Да, то, что было в России когда-то идеалом (поэтесса Евдокия Ростопчина говорила о «нашем поколении Татьян»), стало в нынешней России странностью и пережитком. Конечно, в смутные 90-е и Эйхман, и Гребенщиков достигли вершин популярности и благополучия, при всех своих заявках на утонченность – они купались в этом бандитско-варварском безвременье. Ну так и поставьте балет про себя, про вожделенный ельцинизм и швыдкизм, про свои малиновые и похотливые грезы с широкой постелью по отбору невест (или актрис на роль), проявите дерзость и фантазию! Что, нет таковых в наличии? Надо обязательно, как паразитам, пристроиться к чему-то великому – Островскому, Пушкину – и посасывать, посасывать… Это уже не «прочтение», не «осовременивание», а элементарное опошление, кощунственное выхолащивание русской классики, которое так нравится нуворишам, космополитам и западным зрителям.


    Путь в будущее
    Союз писателей России готовится к своему очередному съезду в апреле. Время для подведения итогов и выстраивания планов – не самое радужное. Впрочем, оно многое расставило по местам и разрушило буржуазные иллюзии. Ясно, что путь решительных изменений и перемен должен быть устремлен вперед, в будущее, а не назад, в прошлое. Не в монархию, не в царизм и церковь XIX века, а в передовые реалии ХХ и XXI столетий – народовластие, гражданское общество, главенство труда, а не капитала, верховенство культуры, а не антикультуры, подлинную, а не показную свободу, социальное равенство возможностей, взаимопомощь людей, дружбу народов. В общем, к тому, что было воспето классической русской и советской литературой. Это ведь сегодня понятно всем, даже тем, кто шикует в Европе и сидит с отрыжкой на наворованных миллиардах, но ни один из государственных институтов – от научных до идеологических – не смеет признать очевидного без намека из Кремля, чтобы официально попытаться отойти из тупиковых путей, обратиться к традиции, к здравому смыслу. К великой литературе, наконец!
    Выдающийся философ А.Лосев, характеризуя главные черты всей русской философии, отмечал, что она воплощается обычно не абстрактными мыслителями, как на Западе, а широкими слоями русской интеллигенции: «Художественная литература является кладезем самобытной русской философии». Эту «живость» русской философии следует также «искать среди фельетонистов, литературных критиков и теоретиков отдельных партий». Ау, где они – честные и дерзкие? А существом данной интеллигентской русской философии, ее главными чертами, по мнению ученого – узника лагерей, «являются: в учении о бытии – материализм, в учении о человеке – социализм, в учении о цели жизни – подвижничество и героизм ради будущих благ, в учении о познании – единство теории с практикой и практика (в широком смысле) как критерий истины».
    Ни русского человека, ни мудрой теории, ни продуманной практики в реальных планах власти сквозь праздничные мимозы и гримасы действительности с миазмами кризиса – увы, не просматривается.

    Александр БОБРОВ

    Просмотров: 2971 | Дата: 02.04.2009

    « 1 2 ... 230 231 232 233 234 ... 298 299 »
    Четверг, 28.03.2024, 15:31
    Приветствую Вас Гость
    Главная | Регистрация | Вход

    Форма входа


    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0
    Поиск
    Яндекс.Погода
    Архив записей







     


    Copyright MyCorp © 2024